Она родилась в месяц Шахревара, который
соответствует знаку Девы. Шахревар -
предводитель Небесного Воинства Светлых Сил;
его оружие - Магический меч,
разгоняющий Тьму и разделяющий Мир на два
противоборствующих лагеря. Высшая задача
людей, рожденных в этом месяце,- быть
воином, рыцарем, закованным в панцирь,
сочетающим ум и силу, разделяющим добро и
зло, ведущим непримиримую битву с силами
тьмы за души людей.
(Зороастрийский календарь)

Девочка сидела не подвижно и просто смотрела перед собой. Желтая, однообразная степь, изгибалась ковылем, монотонно и плавно. Изредка большая колючка, которую смешно называли - "перекати поле" проплывала над ковылем и растворялась в однообразии степи. Солнце скатилось за горизонт. Девочка все сидела, и не шевелилась, возможно, она спала. Рокот мотоцикла нарушил тишину. Свет от фар шарил над неутомимым ковылем и, наконец, нащупал худенькое тельце девочки. Она не шевелилась, не обращала внимание на крики, ее явно искали.
Человек с лицом цвета слоновой кости, черными, как смоль волосами и большими голубыми глазами остановил мотоцикл, грязно выругался и одним движением забросил девочку в коляску, прикрепленную к мотоциклу. В глазах мужчины, горел огонь, громадная сосредоточенная злоба. Эта худенькая девочка, его дочь была неизвестностью, загадкой, которую он не мог разгадать! Непокорная и упрямая, гордая и жестокая, она не признавала его силы. В бессильной ярости он избил ее в очередной раз.
Вздернутый нос заострился, глубокие тени залегли под глазами. Острые коленки выпирали из-под одеяла. У постели сидела пожилая женщина и тихонько приговаривала:
- Господи, Боже мой! Да что же это делается, вот несчастье то.
Она перевернула ребенка на спину и сокрушенно качая, головой, стала прикладывать к ссадинам и кровоподтекам холодную ткань.
- Кто же бьет дите то так, учить надо, лозиной. Ох, надо ее учить, ох упрямая и не попросится ж, не бил бы он ее так, если бы просилась. Так нет же, смотрит, своими черными глазюками и молчит, не плачет, не просится, молчит, причитала женщина. Со знанием дела она ощупала тело Ритки, легонько надавила на живот и сказала, что скоро все заживет, и она забудет этот случай. Она ошиблась: Рита никогда не забывала этого случая. С тех пор ее сознание и память постоянно бодрствовали, она наблюдала все вокруг себя очень сосредоточенно. Девочка поняла, что живет в доме, где хозяин - высокий темноволосый мужчина, его грубая сила, распространялась на всех, и ей надо было, подчинятся. Она должна была звать его "отец", его слово было законом для всех, но девочку это мало интересовало, и всякий раз, когда он пытался оказать на дочь влияние, все заканчивалось скандалом. Ее мало трогали его нервные истерики, она не понимала, почему женщина, которую она называла "мама", не защищала ее. Рита знала, что ей не на кого положиться и некому довериться, родители не понимали ее, она была для них чужой. Родные часто называли ее странным ребенком и очевидные для нее вещи были им просто непонятны. Она долго не могла понять, что только она видит свет вокруг людей, что это она способна чувствовать боль людей и животных и понимает, то о чем они думают. Она говорила истинные вещи, открыто перед всеми, не чего не скрывая внутри себя, независимо от реакции окружающих. Ее высказывания вводили в шок. Она произносила, вслух те мысли, которые люди хотели скрыть, по какой-то причине. Ей было не понятно, почему они так думают, и делают, но потом не решаются это высказать. Все ее вопросы были без ответа еще много лет.
Подсознательно в Рите росло убеждение, что она здесь не дома, и родители - не "ее" родители. Все вокруг было пустым и бесцветным, а ощущение одиночества и отчужденности, становилось все яснее и отчетливей. Именно поэтому она убегала в степь. В доме было еще одно маленькое существо, к которому Ритка испытывала чувство похожее на зависть. Девчонку звали Таней, к ней была прикреплена, пожилая женщина и ее положено было называть " бабушка". Все взрослые в доме и те, кто приходил в этот дом, умиленно смотрели на малышку, улыбались и радовались каждому ее движению. И Рита несколько раз слышала, как взрослые с вздохом говорили: "Как безобразна старшая и какая куколка Танюшка".
Времена года сменяли друг друга, после зимы всегда приходило лето, которое проводилось в далекой Белоруссии, в деревне. Ехать надо, было на поезде очень долго. Сначала путь лежал, через Москву в загадочный Минск. Где-то с зимы начинались разговоры о поездке, и Ритка внимательно смотрела на зеленый глаз радиоприемника, из которого женский голос вещал о том, который час в Минске и какая там погода. Это было, почему-то очень важно для маленькой девочки в далекой заснеженной казахской степи.
Когда Рите исполнилось семь лет, ее отвели в школу. И здесь среди сверстников чувство одиночества стало еще сильнее. Кроме того, выяснилось, что ее общение с "отцом" не прошло бесследно - Рита заикалась. Она стала для сверстников объектом насмешек и унизительных оскорблений, но она никак не реагировала на нападки, внешне и ей было, все равно, что они говорят. Дети жестоки в этом возрасте и они не могли простить ей не ее ущербности, ни безразличия на их нападки. Однажды в потасовке ей рассекли бровь, хлынула кровь и ее обидчики разбежались. Рита не могла ничего видеть, от вида и запаха крови ей стало плохо и она куда- то провалилась. Сознание вернулось в больнице, бровь зашили, шрам остался навсегда. А в больницу ее привез отец одного из ее обидчиков. Этот человек навсегда остался в ее памяти, большим, умным и очень строгим человеком. Когда она попыталась ему объяснить, что она сама во всем виновата. Он резко прервал ее, сказав, что все видел и врать совсем необязательно. Он посадил ее в "бобик", так называлась его машина, и пока они ехали к белому дому, рассказал об одном очень известном ораторе, который заикался в детстве. И он вылечил свой недуг, набирая в рот камни и читая вслух сложные тексты.
-А ты, умеешь читать? строго спросил он.
-Да, тихо ответила Рита,
-Замечательно, я дам тебе книгу, камешки ты найдешь сама, и на каникулах будешь читать вслух каждый день, пока не начнешь нормально разговаривать. Поможет тебе мой сын и книгу он принесет.
"Мария Стюарт" Стефана Цвейга первая книга, прочитанная, Ритой в семь лет. Ее увлекал текст, и она порой забывала, что у нее во рту камешки, сжав губы она пробегала текст глазами. Потом, вспомнив строгие глаза своего учителя, пыталась тщательно выговаривать сложные слова. Этот период ее жизни был первым испытанием для силы воли и развитием ее. Осенью она разговаривала без запинок. Ходила в школу и читала книги из библиотеки строгого директора совхоза. Рита читала исторические романы, в некоторых из них были описаны магические ритуалы и суеверия. Она задавала вопросы, от которых взрослые были в ужасе и решили, что ей рассказывает этом бабушка, но и с ней у Риты была затяжная и скрытая борьба. Бабушка обожала Татьяну и очень это подчеркивала, если ей к чаю был положен пряник, то Ритке не всегда доставался черный хлеб. Пряники хранились в большом сундуке в кладовке, а ключик от него висел у бабки на поясе. Изворотливый ум ребенка, продумал, как похищать "запретное лакомство", которым она кормила собак. Она просто открутила шурупы на завесах сундука и поднимала крышку с обратной стороны. От этого ребенка все и всегда ждали неприятностей. Она редко улыбалась, в ее черных глазах появлялся стальной упрямый блеск, и тогда не было силы, которая смогла бы остановить ее. Не было страха перед наказанием, болью, казалось, что она испытывает удовольствие, когда засыпает песок в бензобак мотоцикла или заляпывает грязью, только, что выбеленный, бабушкой дом. За обиды и унижения, она мстила, жестоко и изощренно, шла до конца и никакие наказания и побои не могли ее остановить. Умение мстить росла вместе с ней. Однажды ее мама сказала: "Она ничего не боится, поставь ее на край пропасти, шагнет в бездну, не задумываясь". Бесстрашие дочери пугало ее и поражало.

Маргарита Львовна пристально смотрела на женщину сидящую перед ней. С ее плеча свешивалось, что-то ужасное, похожее на бесформенную, рыхлую медузу, которая то расширялась, то сжималась. Это была отвратительная, зеленовато-коричневая масса, которая несла катастрофы, болезни и смерть. Это чудовище было сконцентрированным злом и сидело оно на миловидной блондинке, слегка полной, но очень элегантной.
Маргарита Львовна, без слов зажгла свечи и читая молитву, поднесла их к спине женщине. Свечи затрещали и погасли. Она, не переставая читать, зажгла их и опять поднесла к женщине. Видимое, только Маргаритой Львовной чудовище перевернулось и вытянулось вдоль позвоночника, каждое слово молитвы и огонь свеч, заставлял этого демона съеживаться, и менять форму, он вдруг превратился в болотный бесформенный шар и, оторвавшись от женщины скользя и прыгая, исчез в окне.
Щеки женщины обвисли и посерели, синие губы безобразно кривились, а тело дрожало мелкой дрожью, зубы стучали. Что-то мерзкое, какой-то животный страх, ненависть и презрение мелькали на этом лице. Маргарита Львовна продолжала читать молитву и постепенно дрожь ее утихла, женщина стала дышать ровно, синева исчезла с лица и она, опасливо посмотрев на Маргариту Львовну, спросила:
-Что это было, вы, что со мной сделали?- в голосе женщины было негодование.
-Это я хочу спросить у вас, что за "беду" вы принесли с собой, откуда на вас столько энергии зла? Вы ведьма?- без обиняков, прямо и твердо, спросила Маргарита.
Женщина заерзала, опять посерела, до синевы губ, и замерла, вытаращив на Маргариту Львовну глаза. Ее богом были деньги, она жаждала славы, блеска и власти. Ее желание исполнилось, она, особо не трудясь, получала очень большую зарплату. И стянутая кольцом жадности она не заметила, как оказалась в водовороте несчастий.
-Я работаю секретарем у очень известного мага, он считает себя сверхчеловеком и ему позволено все, к нему обращаются известные люди из правительства, о нем пишут в газетах и говорят по радио,- выдавила из себя женщина.
Маргарита Львовна напряглась, в ее темных глазах уже появился стальной блеск, она молча слушала. - В моей жизни стали происходить непонятные и ужасные истории. Три года назад у меня неожиданно умер муж, потом в машине сгорел старший сын, теперь непонятной болезнью заболел младший, я мучаюсь головными болями, а мой хозяин, только улыбается, ничего мне не объясняет, и не помогает. Я боюсь, новой смерти и катастрофы, я чувствую страшную беду.
-Еще бы, вы носите ее на своих плечах, она приросла к вашему позвоночнику, я согнала ее, но не уничтожила, вы от меня выйдете, и она вернется на свое место,- сказала Маргарита Львовна.
Женщина заискивающе, посмотрела Маргарите в лицо и спросила:
-Вы поможете, спасете меня и сына?
-Для начала, вам надо оставить свою работу, ваш хозяин лицемерно использует энергию вашей семьи в магических ритуалах. Он как паук ткет грязные дела и разлагает души, с которыми соприкасается, и пока вы там работаете вам не возможно помочь.
-Поменять работу? У меня очень высокий заработок, мне никто не будет платить столько денег за работу секретаря. А я привыкла к богатству и другую жизнь мне трудно вести, я никогда не работала, меня обеспечивал муж. Я попала к магу на прием, и он неожиданно, предложил мне очень высокий заработок, я согласилась.
-Вам польстило, что он выбрал именно вас…, а теперь придется выбирать вам: деньги или жизнь, ведь вы раб темной силы и даже не заметили, как попали в цепи ее железных лап. Вы не хотите понять, что эта плата, совсем не за работу. Я думаю, что эти деньги вы получаете за жизни своих родных, здоровье, успех, вы "донор" у вас легко все забрать.
-Я не верю, что это так, этого не может быть, - говорила дрожащим голосом Мелиста.
- Силы тьмы могут быть обворожительны по внешности, их манеры могут пленять мягкостью и уговоры могут походить на сладкий мед. И у вашего хозяина на первом месте - эгоистическое стремление овладеть волей каждого встречного, поставить в подчиненное положение и манипулировать чувствами и желаниями. А вы спросите у своего хозяина, расскажите ему, что были у меня.
Женщина ушла, но часа через три вернулась. Она пришла, запыхавшись, ею владел панический ужас. Страх застыл в круглых глазах, она плакала черными от туши слезами, икала и ничего не могла сказать. Наташа напоила ее горячим, чаем, на травах и когда Маргарита освободилась, Мелиста была готова к разговору.
- Вы правы, а я пропала и вас втянула в эту историю. У него вместо сердца, кусок льда! Он хладнокровно меня выгнал, при этом сказал, что он прибегал к приемам, которые известны, только опытным магам. Теперь я все поняла, он человек без нервов, сущий дьявол! - рыдая, говорила Мелиста. А когда я уже уходила, он сказал: "Представь себе большой стол и за этим столом сидит мой Бог и Хозяин, а по столу бегают разные букашки, среди этих букашек, ваш Иисус Христос.…Так вот моему Богу ничего не стоит его придавить, а уж про твою Маргариту Львовну и тебя смешно говорить…". Мне страшно, страшно, как же я боюсь его, рыдала Мелиста. Кстати, даже имя ей дал хозяин.
Так в жизнь Маргариты Львовны прорвалось зло, она была неуязвима, пока соблюдала закон своего посвящения, нарушив, его она, втянулась в борьбу, о масштабах которой она не подозревала. Война между добром и злом не прекращается никогда. Пытаясь освободить Мелисту от цепей зла, она вызвала огонь на себя. Маг применил к ней несколько способов уничтожения. Его страшная цель была, понятна Маргарите Львовне; ответив на зло злом, она становилась слугой зла и тьмы, ему подобной. У нее очень болели ноги, ходить было титанически тяжело и, оставаясь одна, она плакала от боли. Через, несколько месяцев борьбы, Маргарита была измучена, болью, упадком сил и бессонницей; глаза ввалились, лицо побледнело и похудело, суровую скорбь бессилия невозможно было скрыть.
Однажды вечером в переходе к ней подошел высокий человек, в черной куртке с капюшоном, закрывающем ему лицо. Он, просто, как старой знакомой сказал:
-Не плохо выглядишь,-
-Спасибо, по-вашему, должна выглядеть хуже?- ответила Маргарита, догадавшаяся с кем она разговаривает, и сделала шаг навстречу, заговорившего с ней. Черная фигура резко выпрямилась, капюшон, упал с головы, и она увидела лицо: бледное и дерзкое. Глаза узкие и ярко-желтые, как у змеи. Они поражали неприятным выражением угрюмости, дерзости, лживости и страха. Нагло улыбаясь, он продолжил:
- Чего ты из себя ангела корчишь? Ты одна из нас и должна делать все, как мы. Кто тебя научил, где и у кого ты училась своей правде? Ты забыла, что наши знания это сила, власть, деньги?
Злоба душила этого человека, в такой степени, что он весь дрожал и казалось, еле стоит на ногах, весь серый. Он смотрел немигающим, ненавидяще- желтым взглядом, и говорил сам с собой, ему было все равно, что она ему ответит, казалось, он все за нее решил:
- Я признаю, что я тебя недооценил, и мы вдвоем многое сможем, я готов платить пятьдесят процентов тебе за любую работу. Это много, очень много.
Маргарита Львовна остановилась и, глядя ему в глаза, сказала:
-Вы трус, опасный злодей, лицемер и лгун, а я вас не боюсь я не ваша и не из вас, пути у нас разные. Она быстро перекрестилась и перекрестила его.
Черный человек задрожал с головы до ног, он хотел накинуть на себя капюшон, но руки его тряслись так, что он не смог сделать это. Его лицо стало бледно-трупного цвета и застыло, как маска, невероятная злоба исказила его и он прошипел:
-Ну и подыхай, нищей, живи в дерьме… - он хотел грязно выругаться, но слова застряли у него в горле, натолкнувшись на жгучий стальной взгляд Маргариты, и неожиданно для себя он развернулся и быстро пошел прочь.
Через несколько дней невероятная слабость и боль в области сердце не дали Маргарите Львовне подняться с постели, силы покинули ее, она не могла даже говорить. Обессиленная и раздавленная болью она как молитву повторяла: "Господи, если я заслужила умереть от рук этого человека, пусть так, но я не буду отвечать на его зло злом, ненавистью и магическими ритуалами. Я прощаю его. Прости меня Господи!" Она заснула и, прейдя в себя, через несколько часов больше не испытывала мучительных болей, к ней постепенно, вернулись уверенность и сила.
"Черный человек" покинул город, у него начались проблемы с семьей и правоохранительными органами. Женщина, переименованная им в Мелисту, приходила к Маргарите Львовне еще некоторое время, но отравленная злом ее душа не смогла принять света и правды. Она решила искать истину для себя в учении шаманов, потом кришноидов, и в результате пристроилась к московским колдунам. Жажда власти и денег тянули ее в бездонную пропасть, и она растворилась в ней, став тьмой.
Вечерняя служба подходила к концу, когда Маргарита Львовна, вдруг увидела Мелисту, та радостно подошла к ней, пытаясь заговорить. Маргарита строго сказала:
- Поговорим, когда кончится служба. И продолжила свою молитву. Приложившись к иконам, она вышла из храма. Ее поразила одежда Мелисты: короткие, кокетливые брючки в "дырочку", майка на тонких бретельках, без креста на груди и платка на голове. Эта женщина точно знала, как надо ходить в церковь, они были вместе не на одной службе. Она вся преобразилась за эти годы. В облике появилась легкомысленность и суетливость.
Они зашли в небольшое кафе, рядом с храмом и Мелиста торопливо сбиваясь, начала говорить:
- Я потеряла записную книжку, а там все телефоны, поэтому я не звоню вам. Я знаю, что у Насти, очень сильно болят ноги, мне нужен ее телефон. Я дам ей адрес и очень хороший массажист, вылечит ее.
Она лепетала, что-то бессвязное, ее объяснения были ложью, уже только потому, как долго и непонятно она говорила. Маргарита Львовна слушала ее и понимала, что этой женщине, зачем то нужна Настя. Звонок на сотовый телефон Маргариты прервал беседу на минуту. Когда Маргарита, окончив разговор, подняла глаза на собеседницу, та дрожала всем телом и не могла больше говорить. Казалось, холод сковал ее всю. Она выдавила из себя, что ей надо срочно быть дома и исчезла в переполненном автобусе. Все произошло так неожиданно и быстро - встреча, нелепый разговор. Маргарита Львовна задумалась, сопоставила все события и позвонила Насте.
- тебя ищет Мелиста, она хочет использовать твои способности к ясновидению, в каких-то грязных делах и магических ритуалах. Ведь никто не знает про твои боли в ногах, ты не просила ее о помощи, она нашла меня только для того, чтобы встретится с тобой. Ты не должна с ней встречаться и разговаривать - это опасно для тебя.
Через несколько дней они встретились у храма и Маргарита Львовна, наставляла Настю:
-Молись у икон, проси Бога, закрыть тебе эту способность видеть ауры и знать будущие. Своими словами молись, только искренне от всей души проси.
В храме она потеряла Настю и когда окончилась служба пошла ее искать. Настя молилась стоя у иконы Божьей матери, а, напротив, на лавочке сидела Мелиста, все в том же наряде, и не сводила с девушки глаз. Во всем ее облике было, что-то звериное, она как хищник, наблюдала за жертвой; короткая шея вытянулась, бледные губы, что-то шептали.
Маргарита замерла, внутри живота стало холодно, во рту пересохло: "Господи! Как же это? Неужели Ты допустишь, Господи?" Она видела молящуюся девушку, в нежно-фиолетовом ореоле, а отвратительная, зеленовато-коричневая масса, выпускала щупальца и пыталась забраться в солнечное сплетение Насти. Медлить больше было нельзя. Маргарита Львовна с быстротой молнии подошла к Насте, твердо взяла ее за локоть и перевела в другую часть храма.
-Стой здесь и никуда не уходи, не оглядывайся и не поднимай глаз, молись,- сказала она твердо и жестко, - и вернулась на свое место. Мелиста поднялась с лавочки и, увидев Маргариту Львовну, хотела к ней подойти, но какая-то невидимая сила не дала ей этого сделать, она не смогла двинуться с места. Она стояла в пяти, шести метрах от Маргариты Львовны, в опустевшем храме, ее глаза бегали, руки нервно теребили сумочку.
- Здравствуйте, Маргарита Львовна, я наелась чеснока и не могу к вам подойти. А вы не видели Настю?- спросила она и многозначительно посмотрела в ту сторону, куда Маргарита отвела Настю.
- Нет, я ее не видела, - сухо, не двигаясь и не сводя с Мелисты горящих глаз,- проговорила Маргарита.
- Жалко. А я вот нашла адрес и хочу ей отдать, он очень хороший специалист, врач и массажист, лепетала Мелиста, озираясь по сторонам.
- Подойди, я запишу,- все так же сухо сказала Маргарита Львовна.
Мелиста вздрогнула, втянула голову в плечи и пошла очень медленно, волоча ноги, остановилась где-то в метре и дрожащими руками открыла записную книжку и повернула ее так, что можно было прочитать написанное.
Маргарита Львовна переписала так называемый адрес и бесстрастно поблагодарила. Мелиста озираясь, очень быстро засеменила из храма.
Через несколько дней она нашла Настю дома и предложила ей высокооплачиваемую работу в Москве. Но Мелисту и ее хозяев ждало разочарование, у Насти исчезли все тонкочувственные способности. Девочка была счастлива, что она такая же, как все!

Прямо перед ней, на другом конце стола сидел человек, вокруг которого не было свечения. Маргарита привыкла видеть эфирный слой человеческого тела; он есть всегда и у всех живых людей, растений и животных. Точно повторяет формы тела, бывает ярким, мутным, туманным, но есть. А тут человек ест, пьет, двигается и разговаривает, но свечения нет. Она пристально вглядывается, сравнивает; в комнате человек десять, на белоснежной стене хорошо отражается свечение всей компании, а этого человека нет.
-Ты, почему на меня так смотришь?- вдруг спросил он.
-Вы больны?- ответила она вопросом.
-Да, мне сделали операцию на сердце, но там остался тромб, который не смогли удалить, он может оторваться в любой момент, и тогда я сразу умру. Нет возможности лечить эту мою проблему. Смерть камнем лежит на моих плечах, я еще жив, хоть и весь искалечен.
Веки у него задергались, он начал быстро, быстро моргать и вдруг заплакал, горько, как маленький ребенок. Было, что безутешное, тоскливое и отчаянное во всем его облике, в плаче и словах. Жалость и боль ощутила она, понимая, что перед ней искалеченная судьба, несчастный человек, который искренне страдал, еще одна игрушка, сломанная чужой и злой волей. Маргарита подошла к этому мало знакомому ей человеку и сев рядом, просто обняла его, прижала к себе, как ребенка. Его тело еще несколько мгновений содрогалось от рыданий и вдруг обмякло, он задышал спокойно и ровно, просто спал. На его лице было выражение тихой радости и покоя. Его уложили на диван, и он продолжал спать крепко и спокойно. Маргарита держала руки на его голове, пальцы пульсировали и горели, легкое свечение появлялось и исчезало вокруг тела Зелика. Он еврей и она не знала, какие молитвы читать, просто просила: "Господи, дай мне силы помочь этому человеку". Бездна скорби и отчаяния, тоска и беспощадный страх излучались из его тщедушного тельца.
Когда он проснулся, Маргарита спросила его:
-Вы ведь сирота и очень много страдали в этой жизни?
- Все, что в жизни пережито, все, что выстрадано в ней, говорить можно недели, рассказывать - тысячу дней и ночей, ответил он почти стихами,- помолчав, продолжил:
-Биография моя, как струна натянутая, как оголенный провод, как обнаженный нерв, как боль не умолкающая, как кровоточащая рана. Просто кошмарная жизнь. Я столько грязи нахлебался, столько видел подлости и зла.… Не удалось мне насладиться родительской любовью и лаской мое наследство- это загубленное детство. Хотел бы я забыть, забыть, совсем и никогда не вспоминать, чувства: голода, холода и гадости. Все, что можно было отнять, все война отняла,- он говорил, рифмуя слова; отчаяние, печаль и тоска застыли в его глазах, он почти не улыбался.
Маргарита в раздумье шла по улице Тель-Авива, эта встреча поразила ее и встревожила. Этот человек был безнадежно болен, знал об этом и в очередной раз безропотно принял удар судьбы. Ее просили помочь ему, а она, согласившись, не знала, как ей это сделать. У всех, кто обращался к ней за помощью, было эфирное тело, и она видела результат своей работы, молитва помогала ей. А здесь совсем другая культура и вера, человек не крещен. Сможет ли она ему помочь? Во всем его облике и немой мольбе его жены было, что-то такое из-за чего она не могла отказаться.
Утром следующего дня она приехала к знакомому дому. Невероятно приятный аромат разливался вокруг. Запах пряности, нежный и терпкий источало толстое дерево, Маргарита подняла голову и удивленно воскликнула. Ярко красные цветы, украшали знакомый ей с детства фикус. Мощный ствол с легкостью удерживал огромную крону с ярко- зелеными блестящими листьями и цветами невероятной красоты.
В конце улицы появился Зелик в сопровождении своего "метопелита", это что-то вроде няни или помощника. Израильские социальные службы выделяют сотрудников, для больных и пенсионеров, не взирая на то, что выходцы из Советского союза ни одного дня не работали на это государство. В обязанности "метопеля" входит уход, помощь по хозяйству, сопровождение на прогулках больных и немощных людей. Мало того в Израиле существует служба, которая контролирует одиноких стариков; им звонят, интересуясь все ли у них в порядке, и по необходимости оказывают посильную помощь.
В крохотной квартирке, Зелик ложился на диван, и стоило ей прикоснуться к нему, сразу засыпал, часа на два. Потом его гостеприимная жена Сима, поила Маргариту чаем с восточными сладостями, а Зелик в шутливо-стихотворной форме рассказывал ей о трагической судьбе своих родных, погибших в Минском гетто. Его горькая шутливость была формой защиты от пережитого ужаса и горя. Он не озлобился, и не кого не обвинял, в его горестных рассказах было только недоумение: за что и почему?
-Война ворвалась в город грохотом танков, ревом самолетов, разрывами бомб, заревом пожаров. Земля стонала вся в крови и огне. В городе началась паника и неразбериха, не было организованной эвакуации; жуткий рев сирен, самолеты с черными крестами летали над домами, бомбили, и мирные люди погибали. Я видел своими глазами, мертвых лежащих у дороги, трупы не убирали, в лужах была красная жижа, дома горели. Люди бросали все, что у них было, и бежали из города, не зная куда, страх и ужас гнал в неизвестность. Мой старший братик Эля был в пионерском лагере, и мои родители решили дождаться его. У мамы на руках был грудной Иле, и я с сестрой Маей. Мой отец не был демебелизован в красную армию из-за поломанной ноги, он хромал.
Захватив город, оккупанты начали планомерно истреблять еврейское население, для этого было создано гетто. Решение о создании этого гетто было принято 19 июля 1941 года - через три недели после оккупации Минска. Всех евреев в пятидневный срок переселили в северо-западную часть города, оцепив колючей проволокой несколько улиц.
Перед ними были несколько тысяч человек, в большинстве женщин, детей и стариков. Начались массовые умерщвления, избиения и издевательства. Нацисты проявляли крайнюю жестокость, превращая людей в скот. Жизнь в гетто была невыносимой и страшной. Гитлеровцы не только уничтожали людей, но и стремились страхом, издевательствами, тонко продуманным психологическим шоком, голодом задушить всякую живую мысль и попытки сопротивления у тех, кого еще не успели убить.
Уже с момента своего создания гетто было обречено на гибель. Условия жизни здесь создали невыносимые. Каждое утро распахивались ворота, и сотни, тысячи людей отправлялись колоннами под конвоем на принудительный труд. Их посылали на самые грязные, тяжелые, зачастую фактически невыполнимые работы. Дети и старики в гетто никакого продовольствия не получали. Всем работающим полагалось по двести граммов хлеба пополам с опилками и тарелка "баланды". Кормили один раз в сутки. Питались в основном за счет обмена вещей с жителями "русского района", с крестьянами окрестных деревень. Это тоже преследовалось, нехитрый скарб в домах, был переписан и за любую пропавшую вещь грозил расстрел. Минское гетто, между прочим, было одним из самых крупных в Европе, более ста тысяч человек, содержались в нем…и почти всех уничтожили…. Всем приказали нашить на одежду желтые латки и заперли в гетто. Папу и маму уводили на работу, а я с младшими детьми оставался в крохотной, холодной комнатке. Мой маленький братик все время плакал от голода, у него вздулся животик, он посинел и почти не открывал глазки. С чем можно сравнить страдания матери, у которой на глазах умирают от голода её дети, а она бессильна им чем-нибудь, помочь? Мы старшие, переносили голод тихо, без жалоб, братик только первое время плакал, потом у него уже не было сил плакать - он лишь жалобно и как-то по-взрослому стонал. Сердце мамы обливалось кровью, когда малютка посиневшими губами сосал её пустую грудь.
Но было запрещено болеть - больных немедленно уничтожали, было запрещено вносить в гетто продукты и дрова, есть что-либо, кроме хлеба и картошки, электричества не было, - Зелик поднял на Маргариту Львовну глаза и замолчал.
- Какой ужас! Как вы выжили в этом аду?- вскричала она. - Это просто страшно! -никогда еще человек не был так унижен, сломлен, затравлен, а в последствии в яму и печь отправлен. Пойми, некуда было бежать. Еврея нигде и никто не ждал. Еврейской кровью обагрены руки у некоторых граждан бывшей советской страны.
Фашисты превращали евреев в доходяг, истощенных и обессиленных, грязных и отупевших, оборванных и искалеченных, едва передвигающихся по земле существ, которых нельзя было назвать людьми. Эти существа подыхали, от голода и холода, все они знали, что их неминуемо ждет смерть, твердо это знали, примирились, свыклись с тем, что могут умереть в любую минуту и безропотно умирали. Зелик тяжело вздохнул, быстро, быстро заморгал и выдохнул из себя: -"в огромных котлах-чанах, из недавно живых людей, изверги варили мыло. Да, да из жира женщин стариков и детей. Добавляли ароматной соды и по квадратным формам разливали. Все перемешано: жены влиты в мужей, в отцов вплавлены дети! Маргарита вздрогнула, тело покрылось пупырышками:
-О Боже! Как это? Неужели такое возможно?- прошептала она.
-Все не расскажешь словами, душа начинает ныть, изверги, звери, фашисты смогли такое сотворить,- сказал он и замолчал, а потом беспристрастно продолжил:
-Мой отец пошел на Комаровский рынок раздобыть молока для маленького братика, его увидел бывший сосед и стал кричать:
-Отдай мне твое пальто, ты все равно помрешь, жид! Никто из гетто не убежит. Он начал стаскивать с него пальто и полицай, увидел "латку" и, не задумываясь, выстрелил в моего отца, он упал на булыжник, кровь текла из его головы, дождь смывал ее. Полицай брезгливо перевернул его ногой, в перекошенных агонией губах блеснула золотая коронка. И тогда довольно, улыбаясь, мародер достал плоскогубцы чтобы выдернуть золотые коронки у убитого еврея - моего отца.
Страшные видения в мыслях возникают, я не сплю ночами, и чем больше проходит лет, тем отчетливей я все вспоминаю.
-Дети гетто… Мы были обречены на смерть. Одних запихивали в "душегубки", других вместе с родителями гнали к ямам на расстрел, третьих убивали на улицах и в домах. Если бы на мгновение ожили все убитые еврейские дети, и если бы издали крик отчаяния, наверное, содрогнулась бы Вселенная…- Зелик, опять замолчал.
Маргарита Львовна, с содроганием погрузилась в молчаливую молитву. Как умела, так и молилась о чистоте рук и сердца, чтобы быть в силах оказать помощь этой страдающей душе и всем кто в этом нуждался.
Зелик молчал несколько минут, попил воды и продолжил:
-Как я выжил в этом аду? Я не выжил, я вернулся "с того света". Мы попали в облаву, когда пошли за хлебом. Колонну погнали за город, в поле, где уже были вырыты ямы. Всем приказали сесть на землю и ждать своей очереди. По двадцать человек подводили к краю ямы, и немец из пулемёта их расстреливал. Падал первый, а за ним вся шеренга, все летели на дно оврага: мужчины, женщины, старики и дети. Все смешалось и померкло, невозможно спокойно вспоминать про эти последние секунды. Все сидящие, у обрыва рыдали, маленькие дети плакали, искали глазенками помощи, матери умоляли, а мужчины молча, глотая слезы, стояли раздетые у ненавистной ямы. Что они могли сделать? Кто мог нам помочь?
Я был с мамой и маленьким братиком. Мама держала его на руках. Когда раздалась пулемётная очередь, мама инстинктивно заслонила меня своим телом. Все рухнули в яму. Потом я ничего не помню. Очнулся и не понимаю - жив или мёртв, пошевелил чуть-чуть рукой, ногой - вроде бы живой, но дышать тяжело, сверху давят тела убитых.
Каратели уехали, не засыпав ямы землёй. Я дождался темноты, с трудом выбрался наверх и направился в гетто, к дяде у которого осталась моя сестренка Майя. Вид у меня был ужасный: бледный, трясущийся, вся одежда пропитана кровью, которая стекала на меня в яме с верхних трупов. Зелик тяжело вздохнул, помолчал минуту, потом продолжил свой горестный рассказ:
- Оккупанты поставили нас узников Минского гетто на колени, но все как могли с первых дней вели тяжелую и неравную борьбу с извергами. Это не правда, что узники Минского гетто, как и других гетто, шли на смерть, будто покорные овцы. Нет, люди сражались, не жалея жизни в борьбе со своими палачами и при первой возможности бежали в партизанские зоны и отряды.
Вместе с немцами активное участие в акциях против евреев принимали литовский и украинский батальоны смерти, а также местная полиция. Я запомнил одного литовского офицера, он с особой жестокостью расправлялся с еврейскими детьми, отправляя их потом в печи "Тростенца". Какая мать родила этого кровожадного убийцу и маньяка? У меня от одного воспоминания о нем кровь стынет в жилах.
На мгновение Маргарите показалось, что у нее остановилось сердце. Весь рассказ горел перед ней кровавыми событиями. В мгновенной вспышке перед ней возникло страшное видение; черный силуэт кромсает ножом детские тела, вспаривает надувшиеся от голода животики. Что-то неуловимо знакомое было в этом силуэте. Садист- литовец, кого-то напоминал ей; прищур зеленых в крапинку глаз и змеиная улыбочка тонких губ, скулы…Видение исчезло и она взволнованная, продолжала слушать Зелика.
-Жители гетто не сдавались. Организованное в гетто движение сопротивления имело связь с минским подпольем и партизанами. Несколько тысяч евреев с помощью подпольщиков бежали из гетто в лес, осиротевших детей иногда удавалось вывезти из гетто в партизанские отряды, и отправить в глубокий тыл,- с вздохом продолжил он.
-На телеге и меня с Майей из гетто увезли, как я потом узнал, накануне самой страшной нацистской акции, "пуримского карнавала", а в моей жизни начался новый виток страданий, лишений, холода и горя, открылись черные страницы сиротских, детдомовских мучений. Дети войны, мы были никому не нужны. Лошадь, телега, товарняк, меня с сестренкой разлучили, я плакал, она рыдала. Ее отправили в копейский детский дом, а меня в челябинский школьный. Страдание и тоска, ужас пережитого в яме, как липкая паутина душили и мучили меня, лучшей жизни не намечалось. С сестрой и братом, я встретился через тридцать лет.
Маргарита попрощалась с гостеприимной четой и пошла по необычайно красивой аллее из цветов и растений, которые в Белоруссии обычно растут в горшках на подоконниках. Ее созерцание прервал звонок мобильный. Ей звонила из Минска почти незнакомая ей женщина, Алена чтобы поздравить ее с праздником, Вербным воскресеньем. Маргарите Львовне стало неловко, звонок стоил очень дорого, и она забыла о том, что сегодня такой большой праздник. Женщина звонила уже не первый раз, поздравляя ее, исключительно с праздниками православной церкви. Поблагодарив, она опять окунулась в воспоминания Зелика, в голове звучали его простые, но говорящие о многом стихи:
"Родные мои! Я мог бы с вами умереть
И братика прикрыть собою.
Пусть не уберечь, но рядом лечь,
Мамочка! Я был бы рядом с тобою!
Боже, как она верила в чудеса твои!
Как надеялась и помощь ждала.
Поздно! К сожалению, она не пришла.
Огласилась окрестность звуком стрельбы
Рыдание стон и горестный плач.
Над "ямой" ужасной маячит палач".
Несколько месяцев Маргарита Львовна жила в Израиле. Посещала святые места и общалась с огромным количеством людей. К ней просто подходили на улице, в автобусе, в магазине: люди с искалеченными судьбами, печальными глазами, русские. Парадоксально то, что в "союзе" они были евреями, а тут стали русскими. Непонятно, почему они подходили именно к ней, что видели они в этой незнакомой им женщине, не еврейке. Почему именно ей доверяли свою боль, делились горестями и страданиями. Как вырванное с корнем огромное дерево тяжело приживается на новом месте, так и эти люди тяжело переживали свой переезд в эту страну и отказ от родины, которой они были никогда не нужны. Притом часто, они не ждали от Маргариты ни помощи, ни совета, они просто выливали свою скорбь, на человека который мог их понять, интуиция была на высоком уровне, они точно знали, что стучаться в нужную дверь. Маргарита Львовна вдруг осознала, что она в большинстве случаев понимает, о чем ей говорят на иврите, но не могла отвечать, а если отвечала на русском, то очень удивляла этим своих друзей:
-Мы же не успели тебе перевести, а ты уже отвечаешь,- восклицали они.
- Это память прошлых жизней, я явно когда-то жила в Израиле, слишком мне тут комфортно, даже изнуряющая жара, доставляет удовольствие, отвечала она смеясь. Она путешествовала одна, по этой удивительной стране, где все было святыней. Назарет, Иерусалим, Хайфа, Холон, Тель-Авив, сегодня она в Натанье, а завтра в Бат-яме, одна без сопровождения на "манитках", так местно-руские назвали маршрутное такси, объездила всю страну, общаясь с русскими, украинцами, армянами и грузинами, евреями, приехавшими из советского союза превращавшими пустыню и болото в цветущий сад.
Два-три раза в неделю она приезжала в Тель-Авив к Зелику. Сначала он спал, как всегда, а потом рассказывал ей о своей жизни, раздавленной войной. В чашках стыл чай, а она спросила:
- Что такое Холокост? В моем понимании, это миллионы погибших, которых посчитали. Как вы это понимаете? - Зелик, замолчал, потер подбородок, судорожно сжал кулаки, заметался по комнате, потом сказал:
-Это состояние человека, приговоренного к смерти без вины и без надежды на помилование и сострадание. Это голод, но не тот, когда просто очень хочется, есть, а тот, когда в голове ни одной мысли, кроме как о еде. Это холод, но не тот, от которого можно спрятаться в доме или одеться теплее, а зловещее дыхание смерти, леденящее тебя, и ты понимаешь, что если не укроешься от него сейчас, немедленно, то просто умрешь. И ты готов пойти на все, лишь бы дали согреться.
Это лежащий на углу Обувной и Шорной раздувшийся от голода и водянки пока еще живой ребенок лет четырех, которому не повезло: каратели не заметили его в последнем погроме, где погибли все его родные, и он выполз, чтобы умереть на тротуаре под роем мух. И никто не может ему помочь… никто, потому что на этой улице уже нет живых. В этом же погроме расстреляли детский дом и больницу - детей, больных и весь персонал. Закрой глаза, сосредоточься и представь, что все это происходит, упаси Бог, с тобой. И если тебе это удастся, то ты поймешь, что такое Холокост. Это тема, о которой невозможно говорить и больно вспоминать. Это край ямы.
Она оцепенела, в области сердца появилась тупая боль, внутри живота холод, ужас леденил и парализовал ее. Она подумала, что вот-вот упадет в обморок, собравшись с силами, спросила:
- Как все это могло быть?! Как?
И он ей ответил:
- Этого быть не могло. Но все это было... Ты же знаешь, сегодня немцы готовы платить за зло, сотворенное в войну, - почему-то шепотом сказал Зелик.
-Вам тоже заплатили? Кто и как смог оценить и измерить деньгами ваши страдания, горе, лишенья?
На лице Зелика, появилась легкая ухмылка, он быстро, быстро заморгал, это было свидетельством его сильного волнения, и "весело" прочитал, свое незамысловатое стихотворение:
"На старости лет, повезло, подфартило,
Германия пять тысяч марок заплатила!
За все лишения, страдания, мучения,
За искалеченное детство, за все мои терпения.
Наконец то "мазган" купили (так русские евреи называют кондиционер)
Счета оплатили, в поликлинику сходили,
Лекарство нужное купили,
Друзьям немножко одолжили…
Словом зажили. А денег уже нет,
Хоть ничего путевого и не купили".
- Нет, я не жалуюсь, это только моя жизнь, которая беспощадно била и убивала меня. За что? Не понимаю, горестно заключил он.
Маргарита Львовна даже не пыталась ему объяснить, что все страдания его народа предсказаны в библии. Этот богом избранный народ, принес миру величайшие открытия и гениальные изобретения, но из-за своего непослушания воле Бога испытывал и испытывает величайшие гонения, унижения и преждевременную смерть. Умирая в мучениях, как Вифлеемские младенцы, они очищают свои души и возвращаются в лоно Бога.

В Минске проходил очередной семинар и, прервав свое путешествие по Израилю, она прилетела в родной город. Ей сразу же позвонила "Алена". У нее сложились очень странные отношения с этой женщиной. Она приехала в Минск из Тбилиси с отцом, женившимся на минчанке. Через несколько лет отец уехал в Америку с новой семьей и "Алена" осталась одна в чужом городе. Неприятности и проблемы просто преследовали эту женщину, она осталась без работы и без жилья, у нее не было друзей и мало знакомых. "Алена" всю тяжесть своих проблем и страданий обрушила на Маргариту Львовну. Маргарите было очень тяжело общаться с "Аленой", ее нервы не были приспособлены к таким вибрациям, их сила не соответствовала ее жизненному тону. Из-за своей самонадеянности она не осознавала, что, такая большая разница вибраций, приведет к перевозбуждению нервов и болезни. В сущности, все на свете, состоит из вибраций. Есть вибрации позитивные и негативные; дающие силу или уничтожающие. Воспринимая совместимые и приятные нам вибрации, мы и сами начинаем вибрировать более сильно и красиво, частота этих вибраций приносит нам радость. Но а, столкнувшись с источником колебаний, подавляющих наши собственные, мы впадаем в дурное настроение, духовность наша снижается и прекращается всякий духовный прогресс. Создается низкочастотная, склизкая, темная густая биоплазма, которая разрушает жизнь. Вторгаясь в энергосистему, вызывает дискомфорт, медленно пожирает все силы.
Чувствительная Маргарита, становилась больной от этого общения, но жалела "Алену" и, пытаясь ей помочь, милосердно пустила ее в свой дом и в свою жизнь.
Постепенно эта женщина заняла определенное положение рядом с Маргаритой, заменив Наташу, но у нее не было желания учиться и вообще, что-либо делать. Маргарита знала, что нельзя пробудить в человеке духовные силы, если он не достиг определенной степени знания. Она считала, что эта женщина закрепощена в личных страстях и приобщить ее к более высокому миросозерцанию заблуждение. Есть целый ряд знаний, понять которые может только сам человек. "Алена" не была готова воспринимать неоспоримые для Маргариты Львовны истины, раскрывать ей то, что она не могла видеть и понять, было бесполезно, об этом говорится:
" Не мечите бисера перед свиньями…" и Маргарита терпеливо пыталась внести в жизнь этого создания мир и любовь. Казалось, что в "Алене" происходит что-то, особенное и очень тяжелое для нее, что она пытается скрыть. Проверить и присмотреться, у Маргариты не было времени, она не хотела касаться того, о чем не знаешь до конца, помогать там, где не просили. Обратный удар мог быть смертельным.
В город приехала ясновидящая - женщина, которая могла объяснить за какие грехи в прошлой жизни, мучился и страдал человек сегодня и сейчас. Все кто попал к ней на прием, услышали о себе не лицеприятные вещи. "Алене" она сказала: "Ты не просто так оказалась в Минске. У тебя душа черная. В прошлой жизни ты служила фашистам, на тебе кровь невинных детей. Поэтому Бог тебе их не дал и не даст. А земля Белоруссии тебя не отпустит, она тебе принесет страдания и смерть. Все к чему ты прикасаешься, превращается в прах, ты и в этой жизни несешь разрушение и зло".
"Алена" пришла за объяснением к Маргарите. И та, утешая ее, мягко и ласково говорила:
- В прошедших жизнях каждого человека есть такие страшные страницы, перед которыми в ужасе замирает сердце и в жилах стынет кровь. Страницы связи с прошлым могут быть горестными и ужасными. Все что совершает человек на своем пути, делит его жизнь на горе и радость, на мощь и слабость, на печаль и любовь. Нет просто благополучия, есть законы Вечности и нельзя уйти от следствий содеянного. Высшая космическая справедливость воздает каждому по его делам и действует как обратный удар: за добро- добром и за зло - злом. Это слепой закон, не обладающий никакими чувствами и упросить или умолить его нельзя.
Маргарита Львовна задумалась, потом продолжила:
-Даже если это так, ведь это не ты. Ты проходишь уроки, мучаешься, страдаешь, а в страданиях душа очищается, становится чище и добрее. Как бы ты не поступала,- время унесло все твои поступки. И если ты понимаешь душой, как надо жить сегодня и сейчас, зачем думать и говорить о прошлом, тем более, прошлые жизни - это очень призрачно. Хотя закон кармы, или закон причин и следствий никто не отменял. В обычном понимании это судьба или рок и это всегда тянет в зону риска. За этим всегда кроется, что-то слепое и случайное, не поддающееся учету. В понятии закона кармы содержится мудрость системы, и закономерность которые нужно изучить и следовать им. Не знание любых законов не освобождает от ответственности!
Мы можем нарушать социальные законы и не подозревать о том, что закручиваем негативную карму. Закон кармы называют также законом возмездия или законом воздаяния. По этому закону осуществляется космическая справедливость, без этого не было бы во Вселенной справедливости и высшей правды. Космические законы не допускают ошибок. Кармический закон неизбежно накажет человека за сотворенное зло страданиями и лишениями, а за правильные поступки человек получит радость и счастье. Ты достаточно наказана, твое одиночество свидетельство негативной кармы.
Маргарита Львовна утешала женщину, но были мгновения, когда она видела перед собой не миловидную рыжуху, а страшное чудище, которое нельзя было себе вообразить. Маленькие кроваво-красные глазки смотрели на нее из-под лохматых нависших бровей. Адская злоба исходила от этого чудовища, в ядовитой улыбочке сосредоточилась ненависть и ложь. Маргарита всегда понимала, что: "Всему есть мера", что нужно быть осторожной и бдительной, сближаясь с людьми. Но какая-то нечеловеческая воля вытекала из солнечного сплетения "Алены" и, достигнув, Маргариты, охватывала ее, как спрут, парализуя чувства и мысли. Она попыталась помочь выйти этой душе из круга жутких жизней, но "Алена была истинным воплощением зла и несла в себе разрушение, лицемерие и ложь. Она была не только воплощением зла, но и верной слугой темных сил.
Постепенно Маргарита Львовна забыла, что за каждую душу идет борьба между силами света и силами зла. Человек, который рожден молитвой и верой служить Богу, становиться врагом дьявола и он делает все, что бы помешать на пути к Богу.
Она больше не видела ауры людей и вдруг поняла, что она устала, и больше не хочет решать чужие проблемы, ее стали раздражать люди, которые обращались к ней за помощью. Ее уверенность и самонадеянность проявились в новом качестве, и она решила, что ей лучше заняться повседневной личной жизнью. Фактически этим маскировалась слабость духа и небрежность, проявились малодушие и шаткость, она больше не могла сосредоточиться на чужой боли и страданиях.
Ни один смертный не может играть с Божественными силами и находиться в противоречии с великими законами жизни, а человек знающий эти законы не имеет права их нарушать. Прошло семь лет с того момента, когда Маргарита Львовна, спасая Настю, нарушила закон духа, закон беспрекословного повиновения и взяла на себя ответственность за ее поступки и жизнь. Тогда она так и не поняла, что ее строптивость и гордость разбудили вулкан страстей. Закрепощенная в умственной сетке она не смогла перескочить через видимую условность восприятия жизни и провалилась в зловонную яму грязных, человеческих игр и уже не делала попыток выбраться оттуда. Какое-то тупое безразличие сковало всю ее сущность; она неадекватно реагировала на происходящее и не видела ни лжи, ни ненависти, которые царили вокруг нее.
Маргарита искренне обрадовалась тому, что у бездомной "Алены" вдруг оказалась квартира в центре Минска, она больше не придавала значения тому, что эта женщина вообще не ходит в церковь, а если заходит то без платка и в брюках, и вообще крещена не в Православной церкви. Вокруг Маргариты велась грязная и подлая игра, люди которых она искренне и по настоящему любила, ткали паутину лжи и предательства. Она не могла понять, что стала идолом для многих и те, кто воздвигал на пьедестал, уже рушили ее, другие же из зависти молчали.
Все ее поведение: строптивость, ревность, невыдержанность и суетность превратили ее в обывательницу, считающею себя звездой создания. В девочке Рите не было смирения и покорности; в юности к этим качествам добавилась неуемная гордыня, гнев и строптивость; ее не совершенный дух так и не познал истинного смирения.
В решении любого вопроса человек проходит через семь стадий исцеления. И потребность в отрицании есть всегда и у всех. Самонадеянная Маргарита была уверенна, что короткая и быстрая молитва защищает ее от опасности, и не подозревала, что она уже на краю пропасти. Маргарита вообразила, что она освобождена от многих жизненных переживаний, была уверена, что у нее есть мощная защита, и никто не сможет принести ей вред, она не была готова встретиться со злом лицом к лицу; это не должно было ее коснуться. Но великая мудрая жизнь дает человеку право на любое отрицание, часто оно служит тому, чтобы охранять его от столкновения с тем, что он не готов увидеть или ощутить, по сути - защитная система, предохраняющая людей от помешательства. Затяжные отрицания могут стоить очень дорого. Беседы с "Аленой" утомляли и раздражали Маргариту Львовну, она теряла свой ум и волю, становилась истощенной и нервной. Через год общения, она стала хаотичной, неустойчивой и слабовольной. Каждое утро начиналось со звонка этой женщины и Маргарита Львовна, как маленькая и послушная девочка очень подробно делилась с ней событиями прошедшего дня, при этом оговаривались даже самые интимные подробности ее жизни. Иногда она не хотела воспринимать эту чужую волю и тогда чувствовала огромное давление и тяжесть, злилась, но не могла противостоять этому влиянию.
Пришло время, когда она больше не могла оставаться на стадии отрицания, у Маргариты проявилось чувство гнева. Она больше не видела ауры людей и вдруг поняла, что она устала, и больше не хочет решать чужие проблемы, ее стали раздражать люди, которые обращались к ней за помощью. Чувство гнева и презрения распространялось во всех направлениях, без разбору, она стала избегать контактов с окружающими. Это еще больше усиливало внутренний дискомфорт и увеличивало гнев, она была не в состоянии делать, то, что от нее ждали, оставляя незавершенными какие-то дела и избегая встреч. Фактически этим маскировалась слабость духа и небрежность, проявились малодушие и шаткость, она больше не могла сосредоточиться на чужой боли и страданиях.
Гнев и раздражение не давали желаемого равновесия, и Маргарита на совершенно подсознательном уровне попыталась заключить сделку с Богом. Она пыталась постить, и молиться, но не могла сосредоточиться на молитве и в этот очень критический и отчаянный период ее жизни вдруг приехала Настя и с ужасом сказала:
- Я опять слышу запах смерти, у меня плохие анализы болит голова и отнимается рука.
Собрав последние силы, Маргарита Львовна попыталась помочь Насте, но скоро поняла, что у нее ничего не получается. Маргарита в отчаянии металась между своими проблемами и бедой Насти. Каждый из ее коллег говорил о том, что помощь нужна ей самой. И описывали женщину, которая несет в себе зло, и уже разрушила ее. Маргарита не хотела это слышать и не верила сказанному; самомнение было все еще на очень высоком уровне. У нее возникали разные чувства, она перемещалась между состоянием гнева и попытками заключить сделку с кем-то кто бы, мог ей помочь.
Ей приснился странный сон, похожий на явь. К ней спящей подбиралась какая-то темная масса, она открыла глаза и настороженно вглядывалась в темноту. Рядом с ней в воздухе висело существо, напоминающее человека. Его глаза буравили и затягивали ее в себя, как в гигантский водоворот. Она почувствовала, как дьявольская сила - или само зло овладевает ею. Существо положило конечности на ее живот, и она ощутила, как потоки леденящей энергии потекли по ее жилам. Маргариту охватила паника, она не могла пошевелиться, это адское ощущение заставило ее похолодеть и онеметь, все тело сжалось в спираль, желудок свела судорога. И глубоко внутри ее это существо сказало без слов: " Теперь ты в моей власти! Ты моя. Я и ты одно целое".
Собравшись с силами, Маргарита уже беззвучно читала "Отче наш", а потом воскликнула: "У тебя не было, и нет власти надо мной, я человек и не испугалась тебя. Ты смерть и ужасный призрак, чудовище и злое начало, ты состоишь из страха и ты исчезнешь, потому, что я тебя не боюсь!". Действие ее мысли было ошеломляющим, через мгновение, она увидела себя над черным болотом, оно кишело змеями, жабами и огромными пауками. Было жутко, холодно и темно. Она плыла над этой шевелящейся, шипящей и извивающейся массой скользких и зловонных пресмыкающихся, иногда в этой массе мелькал "черный человек", "Мелиста", "Алена" и еще какие то подобия людей. Молнией пронеслась мысль: "Черви! Они все живут, как черви в навозе и дерьме". Она увидела, что рядом с ней плывет Настя, очень боится, но не отстает. Они увидели свет и вдруг, очутилась на земле, на краю болота, несколько шагов отделяют их от суши и света. И препятствием на пути появляется огромная пупырчатая жаба, она растет на глазах и превращается в существо похожее на "Алену". Глаза этого существа, посажены очень близко, действуют ужасно, как бездонные пропасти, затягивают назад, в болото - к полному уничтожению. Но в это же время паутина, висевшая между серыми кустами, начинает движение и превращается в белого аиста, огромный красный клюв пробивает голову жабы, она лопается и разлетается на мелкие ошметки. Аист исчезает в паутине, так же неожиданно, как и появился. Маргарита проснулась с непонятным чувством тревоги и тоски, она знала вечный закон: человек может вообразить только такие картины, которые существуют в действительности. То, что он способен вообразить, может материализоваться.
И с этого дня она больше не смогла, есть, только пила, впала в угрюмое состояние и не хотела не с кем общаться, да и "Алена" бесконечно звонившая, вдруг исчезла.
У Маргариты Львовны не осталось сил, жизненная энергия на очень низком уровне, гнетущее чувство потери, подавляло все чувства и привело к депрессии. Она отказалась от множества вещей; не могла сосредоточиться на работе, испытывала сильную душевную боль, чувствовала себя очень подавленной. Депрессия Маргариты Львовны была полна неприятия и самоосуждения, в ней все перепуталось, она с головой ушла в трясину осуждения самой себя. Вдруг осознав, что она совершенно одна в холодном и жестком пространстве, которое называется жизнью.

Этот звонок на домашний телефон удивил Маргариту. Ей вежливо представились и попросили через полчаса спуститься во двор, ей назначена встреча и за ней отправлена машина.
Слегка стукнув, она открыла дверь и вошла в просторный кабинет с длинным столом, по бокам которого стояли стулья, с красивыми выгнутыми спинками, у окна стоял человек в военной форме.
-Юра!- воскликнула она с удивлением и испугом. Она стояла на пороге и была уже готова развернуться и убежать, но он протянул к ней руки и шагнул на встречу.
-Рита, Ритуля, как я хотел тебя видеть. Мне надо сказать тебе так много и что я понимаю, как я глуп. Я нашел тебя, потому, что не могу больше, мое сердце приказало мне найти тебя и все сказать.
Юрий подошел к Рите, все еще стоявшей у порога, положил ей руки на плечи и несколько мгновений стоял так, глубоко и часто дыша, потом быстрым движением прижал ее к себе. Маргарита поняла, что оттолкнуть его невозможно, в его порыве была властная и неудержимая страсть. Он прижимал ее к себе, и от этого прикосновения горячая волна прошла по ее телу, и ей как когда-то, стало неловко и стыдно.
-Почему ты дрожишь?- спросила она.- Тебе холодно?
Рита сделала движение, желая освободиться, но он еще сильнее прижал ее к себе.
-Это нервное,- ответил он, стуча зубами, сейчас все пройдет. Я волнуюсь.
Его дрожь унялась, но он все еще держал ее в своих объятиях. Рита больше не удивлялась, она поняла, почему он ее нашел. Перед глазами пронеслись странные события в Египте. Она в смятении не могла выдавить из себя ни звука, чувствительность ее была обострена, напряжению не было предела. Она смотрела на него холодными черными глазами, безразличие и горечь были в этом взгляде.
-Ритуля, не будь такой жестокой! Ты как камень, и совсем не рада этой встрече,- сказал Юрий, отойдя от нее на шаг.
-Почему же ты не сделал этого раньше? - спросила она тихо.- Ты же мне обещал….Я любила тебя до самозабвения, верила и ждала. Много лет ждала.
-Ты разбиваешь мне сердце, простонал Юра.- Ты же знаешь, что я любил тебя! И нашел, только потому, что люблю!
- Я тебя совсем не понимаю,- неожиданно мягко заговорила Маргарита Львовна, скажи-ка мне: почему ты вдруг, теперь через столько лет любишь меня сильнее, чем в те дни, когда у тебя хватило решимости отказаться от меня ради карьеры?
-Прости, прости и забудь!- пылко воскликнул Юра.- Я все эти годы любил только тебя. И поэтому я здесь с тобой.
- О! я теперь очень недоверчива и мне трудно пустить пыль в глаза. Мне лестно твое внимание, но мне плевать, на твои генеральские погоны, для меня ты трус и лжец. И, исходя, из этого, позволь мне усомниться в твоей священной любви.
-Начнем сначала, Ритулька! Я знаю, что проявил слабость, уступив обстоятельствам. Я не понимал, от чего отказался. Будь ко мне снисходительна. Я совершил ошибку. Ну, прости же меня!
- Давно простила!- воскликнула она нетерпимо.- Ты поступил так, как было лучше для тебя. На каком бы этапе жизни ты ни был сейчас, какой бы ни была твоя жизненная ситуация, - она такая, потому что ты ее выбрал.
-Офицеры в нашей семье всегда держат слово, это дело чести. Я обещал твоим родителям жениться на тебе. И сейчас я уже точно знаю, что остаток жизни я хочу прожить только с тобой. Я хочу тебе добра!- живо проговорил он.
По щекам Маргариты потекли слезы, ни капли сострадания не было у нее в душе, только звенящее равнодушие. Каждое его слово обнажало тягостные события ее горькой юности.
Унижения и упреки, медицинское обследование, после которого ее отец пришел в райком комсомола и, положив партийный билет на стол сказал: " Таким шлюхам, как моя дочь место в исправительной колонии, а вы ее выдвигаете на съезды и конференции, по телевизору показали. Я ее отец- коммунист со стажем и требую исключить ее из комсомола, выгнать из училища, отправить в колонию для несовершеннолетних!" Уязвленное и оскорбленное Юрой самолюбие Льва Павловича в очередной раз нашло удовлетворение в страданиях Риты.
Маргарита Львовна сидела неподвижно, уставившись мокрыми глазами в пространство, раздумывая о своей ушедшей любви. Теперь то она ясно понимала, что она никогда не любила Юрия на самом деле. Она любила идеальное небесное существо, созданное ее воображением, светлый лучезарный образ, почерпнутый из романтических книг. Настоящего Юру, человека из другого класса, холодного и расчетливого, с ограниченным бездуховностью кругозором, она не любила никогда. А он запальчиво рассказывал ей своих чувствах, в эту минуту он верил сам тому, что говорил:
-Господи, что я наделал?! Я ведь давно понял, что той чистоты, искренности и страсти живущей в тебе не было, и нет на земле. Я научился любить и боюсь потерять тебя еще раз, боюсь услышать - от тебя нет.
Юра прислонился головой к ее плечу, его опять охватила нервная дрожь. Она молча слушала, и Юра говорил без умолку:
-Я хочу возродить нашу любовь! Я хочу, чтобы мы стали мужем и женой. Я тебя хочу!
-Вот- вот!- язвительно засмеялась Маргарита.- Это все, что ты хочешь!
Он печально покачал головой:
-Зачем ты так? Ты меня не понимаешь. Ты придаешь моим словам совсем не тот смысл, который я в них вкладываю. Да знаю и помню; я виноват перед тобой, но моя мама говорила: "нет такой вины, которую нельзя простить".
Как мне перед тобой покаяться, куда мне со своей виной? Только не уходи, потерпи. Давай уж вместе во всем разберемся. Я не могу больше мучиться. Не могу. Мне нужна только ты. Я хочу на тебе жениться, прости меня, давай попробуем все сначала,- говорил Юрий, глядя на нее холодными, голубыми глазами.
- Тебе больше не удастся меня одурачить, наивной и чистой девочки давно нет, она умерла, потеряв рай сердца и любовь,- сказала Маргарита, на ее лице было насмешливое, саркастическое выражение.
Юра молчал и с грустью смотрел на нее, потом сказал:
-Не прогоняй меня и не отказывайся от моего предложения, разбавь горечь моей жизни. Я получил в этой жизни все, что заслужил. Мне в этой жизни повезло всего два раза: первый раз, это встреча с тобой, а второй - рождение Ритки, моей дочери. Я докажу, что моя любовь теперь крепка, что ты мне дороже всего. Я готов отречься от всего, что было мне дорого в жизни. У меня есть все, и нет ничего важного и ценного. Я гонялся за удачей, но это только иллюзия, что она есть. Я хочу любить только тебя и надеюсь на твое прощение, мы будем счастливы вместе. У меня нет никого, кто нуждался бы в моей помощи. Мои родные легко обходятся без меня лично, их интересуют только мои деньги.
-У каждого свой путь, и пройти его должен каждый сам. Одинок ты или нет, счастлив или несчастлив, есть одна и только одна причина - ты выбрал это сам. Мы два человека, которые предпочитают победить в споре, а не; победить в любви. Жизнь полна выборов. Мы можем сделать выбор: быть правым или быть любимым; мы можем выбрать: простить или мстить; мы можем сделать выбор - быть одному или в обществе. Все это наш выбор. Наши пути разошлись, а из битых кирпичей дворец не построить…. Я знаю, что ты хочешь загладить свою вину, я давно простила тебя, и у меня нет к тебе никаких претензий, а моих родителей уже нет в живых. Я давно сделала свой выбор и ни за, что не выйду за тебя замуж.
Провожая ее, он пообещал вернуться через месяц, в его глазах горела уверенность, что она передумает.
Встречи с ним превратились в настоящую пытку, для Маргариты. Он пытался любой ценой вернуть и пробудить в ней любовь. Юрий всегда считал, что любовь получаешь от других людей. Ему никогда не приходило в голову, что можно чувствовать любовь, давая ее. Он думал только о том, что ему нужно от Ритки, а не о том, что он может дать ей. Он эгоистично не хотел признать ее свободного выбора. Он был настоящим воином и готов был использовать власть и силу, свои связи, лишь бы вернуть ее.
Его решимость не волновала ее. Предложение не удивило. Умом она отдавала ему должное. " Какой молодец! Он добился своего: став, настоящим боевым генералом. Он сильный и мужественный, все в нем прекрасно, великолепно и благородно. Но что же такое со мной? Нет пожара, только холодное одобрение, сердце не бьется сильнее, никакого волнения".
Она ловила на себе завистливые и оценивающие взгляды официанток в ресторанах и гардеробщиц в театрах. Мужественная стать Юрия привлекала внимание. Его шикарная машина подъезжала к парадному крыльцу, под все запрещающие дорожные знаки, вызывала зависть окружающих. Он старался показать Маргарите, на сколько он могуществен, что все под властно ему. Ее безразличие к его личности, достигшей так много обижало его.
- Я не очень понимаю, по каким же законам Божеским и человеческим ты лишаешь себя личного счастья. Неужели тебе нравиться возиться с чужим горем, вместо того, чтобы веселиться и просто жить. Маргарита - ты взрослая и свободная! Мы уедем в Россию, у меня дом - уютный и красивый. Ты будешь, свободна и счастлива без всяких обязательств, все будет доступно тебе, все чего ты будешь хотеть - путешествия, искусство, наука, любовь. Ценность жизни - в личном счастье, а не в том чтобы думать о чужих проблемах и бедах.
Лукавые и наглые взгляды, которые украдкой бросал на нее Юра, поразили ее как удар ножом. Маргарита поймала его очередной оценивающий взгляд на своих ногах и разозлилась. Ее лицо приняло суровое выражение, а в глазах сверкнул черный огонь.
-О! я не зря попросил убрать со стола все приборы, мой собственный опыт и опыт моих друзей, призывает к осторожности,- говорил он, смеясь и потирая шрам на виске.
-Ты когда-нибудь делал что-то для кого-то просто, без каких-либо скрытых мотивов? А я совершенно свободна и счастлива, потому что время моей жизни отдано на служение и спасение людей.
- На мой взгляд, здравомыслящего человека, это все бред, то, о чем ты говоришь и чем занимаешься. Прости, но все это отдает затхлым душком шарлатанства, и ты ошибаешься, если думаешь, что люди благодарны тебе за помощь,- с большим вызовом и уверенностью сказал Юрий.
-Чтобы что-либо утверждать или отрицать, надо иметь веские данные,- парировала Марго.
Юра улыбнулся ей, как улыбаются глупеньким детям, и сказал:
-Я тут прослушал разговоры твоих "любимых" номеров и…сама послушай,- он протянул ей кассету.
Маргарита удивленно подняла брови, ее глаза загорелись гневом, и она почти закричала:
-Как ты смеешь так поступать? Это низко и подло подслушивать чужие разговоры. Юрий, с трудом сдерживая злорадную ухмылку, сказал:
-Я хотел понять, чем ты занимаешься? А твои друзья, только то и делают, что говорят о тебе. Послушай и ты поймешь, что твоя помощь не кому не нужна. Они издеваются и смеются над тобой, и это те, кто записаны у тебя в любимых номерах,- подчеркнул он.
-Это не твое дело, я сама разберусь.
На лице у Юры заходили желваки, он был расстроен и не мог сдержать гнева и злости:
-Послушай, тебя обвиняют в махинациях и манипуляциях, лжи и корысти. Ты строишь пирамиду, чтобы вымогать из людей деньги, ты "уложила" какого-то деда в гроб, а теперь за большие деньги хочешь отправить туда же его жену и внучку. Ты поставила им несуществующие диагнозы и берешь за это много денег. По словам твоих "любимых", ты источник зла и лжи. Они тебя ненавидят и сговорились оболгать тебя и уничтожить.
Он включил магнитофон, и оттуда зазвучали обвиняющие фразы отца Насти. Из разговоров записанных Юрой Маргарита поняла, что он любовник "Алены", полностью попал под власть этой женщины. Жалобное блеяние "Алены" распаляло в этом человеке тупое чувство ненависти к Маргарите, он методично обзванивал своих знакомых, призывая их порвать все отношения с ней. Каждое слово оскорбляло и унижало ее слух, Маргарита застыла от неожиданности.
Она вдруг осознала, что многие, вдруг приходили к ней, чтобы поблагодарить за оказанную помощь и просили ничего и никого не слушать, продолжать помогать людям. Маргарита теперь поняла, что за этим стоит, но была бессильна изменить ситуацию, ведь это она когда-то рекомендовала "Алену", просила устроить на работу, бедную и бездомную женщину.
Рита решительно выключила магнитофон, в ее почерневших глазах появился знакомый упрямый, стальной блеск и она сказала:
-Я не хочу и не буду это слушать, пусть говорят, что хотят, пусть обвиняют. Эти люди пришли из мрака, они порождают зло. Мне нет до этого дела. И меня ничего не остановит, я делала, и буду делать свою работу, без всяких пристрастий.
Юра метался по комнате, его голубые глаза побелели, от ярости, казалось, что он не осознает своих действий. Выдержка и хладнокровие разбились о ее упрямство. Он подсоединил видеокамеру к телевизору и включил громкость.
- Это ты "святоша" и "монашка", я поставил жучек в телефон твоей любимой подруги, хочешь посмотреть, как я это сделал?
-А она очень, очень хороша! Особенно, когда уселась между мной и рулем машины,- сладострастно причмокнув, выпалил он.
Маргарита смотрела с изумлением на экран. Можно было подумать, что эти двое пьяные или безумные. Животные, охваченные страстью, во время спаривания не теряют своего достоинства, а эти двое вели себя, как потерявшие рассудок.
"Алена" вышла из здания на Московской улице, ее любовник был в командировке, и ей придется добираться домой на общественном транспорте. Она сделала несколько шагов, как дорогу ей перегородила шикарная, черная машина БМВ, блестящая с кричащим номером 9999. Из опущенного стекла показалось мужественное, загорелое лицо мужчины, он коротко спросил: "Подвезти?" Окинув оценивающим взглядом машину, "Алена" без всякого сомнения, уселась рядом с водителем, который включил видеокамеру.
-Прекрасная незнакомка, а знаешь ли ты что такое любовь? - спросил Юра, "Алена" поправила прядь, упавшую на лицо, сощурила зеленые в крапинку глазки и с придыханием очень многозначительно прошептала:
- Да-да!
Юра причмокнул, что-то хмыкнул и спросил:
-Ну и как это понимать, может, расскажешь?
"Алена" заерзала на сиденье, издала какой-то странный гортанный звук, втягивая в себя воздух и все также шепотом, протяжно: "Лучш-е-е-е покажу".
Машина плавно обогнула площадь Победы и, выехав на проспект, остановилась под аркой. Свет уличных фонарей плохо освещал салон и когда глаза привыкли к полусвету, Маргарита увидела, что эти двое уже находятся в хаотическом движении. Они не видели и не слышали ничего кроме себя. Внешний мир перестал существовать для них. Юра крепко прижимал "Алену" к себе и без конца спрашивал: "Ты моя?", а она без устали отвечала ему: "Да дорогой, вся твоя". Их страстное стремление к обладанию находило удовлетворение в постоянном движении. И это они называли любовью!? Вот так! Через двадцать минут знакомства, не спросив имен друг у друга. Маргарита сидела в оцепенении и не могла оторвать глаз от экрана, завеса жизни не чужих для нее людей приподнялась неожиданно и безобразно. Каждое слово оскорбляло ее слух, каждая грубая подробность увиденного, оскорбляла ее чувства. Она смотрела на экран с отвращением, неприглядная действительность ошеломила и всколыхнула душу. Прошлое, настоящее и будущее слилось в тягучую боль. Ее губы шептали: -безобразно, противно, гадко! Это грязно!
Юра внимательно, с удовлетворением смотрел на Маргариту. Щеки запали, губы бледные, глаза блестящие от слез, судорожно сжатые кулаки, говорили о ее глубоком переживании. Он достиг своей цели, она, наконец, увидела всю бесполезность и иллюзорность своей жизни. Он показал ей жестокую правду, и совесть его была спокойна.
- У меня в жизни нет иной опоры кроме Бога! Ты же мне предложил выйти за тебя замуж, дожить с тобой старость! Говорил о любви?! Где она твоя любовь? В чем? как ты можешь?
-Глупая ты ничего не поняла! Я только хотел тебе доказать и убедить, что ты живешь в иллюзиях, твои детские мечты неосуществимы. Это жизнь - а жизнь бывает жестокой. В этой жестокости много грязи, порочности, ничтожества и скотской грубости. Я хочу уберечь и спрятать тебя от страданий. Я хочу дать тебе любовь и радость, ты вынудила меня поступить так, твоя холодность и недоступность не выносимы.
-Нет верности в этом мире! А ты- ты в очередной раз предал и променял любовь. С тем, кого я люблю мне жить не суждено. Все мои надежды раздавлены, а сытая жизнь с тобой меня не прельщает. В ее черных глазах появился черный блеск и отчаянная решимость, она почувствовала, что пропасть между ними увеличилась, и ей захотелось убежать.
Истерзанная, раздавленная ложью и очередным циничным предательством, она добрела до своей машины и, закрыв за собой дверцу, заплакала навзрыд. Что-то сломалось у нее внутри, она больше не хотела жить, жизнь стала настоящей пыткой.
Маргарита поднялась на самый верх трамплинной вышки в Раубичах, и не увидела своей предполагаемой трассы, начиналась метель. Промелькнуло желание спуститься вниз по обледеневшей и скользкой лестнице. Она почти тридцать лет не стояла на лыжах и не прыгала с трамплина, но сейчас выбрала для спуска сложную трассу и трамплин, имеющий достаточно длинную и крутую гору приземления. Если встать на вершину этой горы под столом отрыва, то не видно где кончается спуск и не видно трассы, по которой надо проехать. А с вышки, где начинался разгонный участок, был виден только кусок горы приземления, все остальное терялось в неизвестности. Она почувствовала страшный холод внутри, как будто каждый нерв был заморожен. Махнув рукой на возможные последствия, встала на лыжню и решительно покатилась вниз. У Маргариты внутри от страха тряслась каждая жилочка. У нее было намерение, прыгнуть с трамплина в бездну и там остаться, улететь, потеряться и раствориться, стать белым туманом и никогда больше не возвращаться в жестокую действительность, называемую жизнь. Она перестала чувствовать себя, наблюдая за собой со стороны. Легко скользя, быстро набирала скорость, и в какой-то момент поняла, что ее тело правильно реагирует, когда центробежная сила стала давить к земле; одна нога привычно выдвинулась вперед, и тело приняло нужное положение. Притяжение земли, державшее ее в своих оковах прекратилось и больше не действовало на Маргариту. Она красиво прошла, стол отрыва и вылетела в воздух, ее тело справилось и с этой задачей она, искусно приземлилась и понеслась вниз, объезжая стоящие на склоне деревья по естественным неровностям. Мгновения полета не сравнимы ни с чем, а если они не омрачены падением, внутри просыпается ликующая сила, возвращающая уверенность и волю. Поток света окружил ее, она поняла, что он поднимается изнутри, это она - источник света и всего что есть. Она летела в пустоте, ее существо больше не имело ограничений, ничто не связывало ее и не привлекало…
Она искала тех, кого любила и знала, что найдет, вся вселенная живет в ней и все что она любит это она. Маргарита вдруг поняла, нет больше борьбы, сожалений, страданий, нет распада, конца, смерти! Она рождена заново и начинает новую форму жизни, удаляется внутрь себя, назад, в вечную божественную сущность.
В пункте проката она поймала на себе восхищенные взгляды лыжников и инструктора, ее прыжок явно оценили. А у Маргариты внутри от страха тряслась каждая жилочка, только теперь она начинала осознавать, что она сделала. У нее было совсем другое намерение, она не собиралась демонстрировать свои способности в прыжках с трамплина, она прыгнула в бездну и хотела там остаться, улететь, потеряться и раствориться, стать белым туманом и никогда больше не возвращаться в жестокую действительность, называемую жизнь.
Она заказала кофе в ресторане гостиницы. В зале почти пусто, только за одним из столиков сидели лыжники, кто-то из них явно бренчал струнами гитары. Однако Маргарита так была занята собой и своими ощущениями и мыслями, что не обращала внимания, на любопытные взгляды. Мужчина с гитарой подошел к ее столику и просто, как старой знакомой сказал:
-Можно я вам спою,- и перебрав струны, запел удивительно сильно и красиво. В его песне была глубокая сердечность и нежность, темные глаза смотрели на нее слегка лукаво и с нескрываемым любопытством, при этом излучали свет и покой.
Они познакомились, и Андрей, заказав ужин, угостил ее превосходным вином. Он легко и непринужденно рассказывал анекдоты и пел, а вся компания давно переместилась за ее столик.
-Мне так жаль расстаться с тобой, какая-то тоска одолевает меня, когда я смотрю на тебя. Ты кажешься мне беспомощной, одинокой и потерянной, при этом я видел, что ты сильная и смелая… я никогда не встречал таких женщин как ты, сказал ей Андрей, прощаясь. Маргарита сдержанно, улыбнулась, поблагодарила и поднялась в свой номер. Расстелила постель и, потушив свет, подошла к окну. Темное небо иногда разрезалось вспышками сигнальных ракетниц или фейерверками, до Нового года осталось пару дней. В Острошицком городке развлекалась молодежь.
Из окна была видна гора и трамплин, она представила, как несколько часов назад неслась вниз по этому склону. Ее тело не подчинилось разуму, оно вспомнило былую науку, изнуряющие тренировки в юности через тридцать лет спасли ее.
Суета последних двух лет жизни была лишена смысла и логики. Маргарита вдруг с ужасом осознала, что ее безволие может стоить кому-то жизни. Настя, как она забыла о ней? Медицинские обследования не подтвердили ее диагноз, это замечательно и дает время на новый поиск лечения для нее. Отказаться?! Как потом жить, зная, что ничего не попыталась сделать? Через четыре года невозможно будет изменить ситуацию, она про это знала точно, а девочка чувствовала это и понимала, в ее глазах была немая мольба и отчаяние.
Мысли носились в ее голове всю ночь, она так и не смогла уснуть.
В поисках спасения Насти, она приехала в деревню под Пинском к настоящей колдунье, которая сама предложила Маргарите помощь.
Добротный снаружи дом, внутри оказался грязным и запущенным. Устроенный, как многие деревенские избы; небольшая веранда и две большие комнаты. Грязная посуда, бутылки, картофельные очистки, тряпки и всякий хлам валялись по всему дому и издавали зловонный, затхлый запах.
-Фу, какая грязь и вонь, - подумала Маргарита Львовна.
-Это ты сама воняешь, грязная потаскушка,- услышала она резкий хриплый выкрик, и сразу не поняла, что это ей ответили на ее мысль. В углу на кровати лежала старуха и хриплым диким матом орала Маргарите обидные оскорбления. Маргарита замерла, внутри было полное спокойствие и недоумение. В теле старухе едва теплилась жизнь, казалось она едва шевелит языком, но звуки, вырывающие из тщедушной груди были сильными и грубыми. Маргарита подумала, что в комнате есть еще кто-то. Вряд ли эта старушенция могла так орать.
-Подойди и сядь,- вдруг раздался совсем другой шипящий и слабый голос.
Она подошла, и, бросив взгляд на грязный; в саже и жирных пятнах стул, брезгливо поморщилась и не села. Её уже поразили удивительно ярко синие, живые глаза старухи. Она лежала на высокой подушке, и говорила то очень тихо и немощно, то орала благим матом.
-Ты сядь, сядь, "парень" принес другой стул,- прошипела старуха. Маргарита перевела взгляд на стул и оторопела, на месте ободранного стула стояло уютное велюровое креслице, но она ведь не видела никакого парня.
- Не прикидывайся, Ты ведь уже все поняла и все знаешь. Трудно поверить? Да, Я настоящая ведьма и в услужении у меня "веселый парень"- говорила она слабым голосом и тут же сама начинала орать.
-Это ты, в моем услужении, это ты продала душу моему хозяину, я твой господин, я, я, я. - Улюлюкал и бесился другой голос.
-Вот видишь, я слаба и не могу с ним справиться, но он может только кричать и ругаться, без моей воли он бессилен. Я не могу умереть, пока не пристрою его. Я знаю, у тебя смертельно больна дочь Настя, я помогу тебе, расскажу, как и чем ты ее вылечить. Но за это, ты заберешь его в себе в услужение.
Маргарита удивленно слушала, Настя ей не дочь, что это все значит?
Другой голос истошно завопил:
-Я не хочу к этой Ритке, нет! Она же в церковь ходит! Молится она! Молится! Ты из ума выжила, старая дура.
Маргарита Львовна спокойно смотрела на происходящее. Выражение глаз у лежащей перед ней женщины менялось каждую минуту…